Толерастия за наши деньги
В 2014 году в 11-ти российских городах по инициативе Минрегиона планируется построить центры толерантности, в которых каждый желающий сможет изучить культуру и традиции народов России. Площадки в Санкт-Петербурге, Омске, Томске, Новосибирске, Хабаровске, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Самаре, Нижнем Новгороде, Иркутске и Биробиджане будут оснащены самым современным мультимедийным оборудованием.
На строительство потребуется около 1,5 млрд рублей. Следует полагать, они будут потрачены с такой же низкой эффективностью, как и в случае с петербургской городской программой "Толерантность" (во всех районах города открывались курсы по русскому языку, которые посещали по два мигранта в год).
Глава Минрегиона Игорь Слюняев считает, что основная задача центров толерантности — "возродить традиции взаимоуважения и мирного сосуществования, которые всегда были свойственны России". То, что глава Федерации еврейских общин России Александр Брод назвал "толерантностью в самом широком смысле слова". Но "толерантность" — это не взаимоуважение и не мирное существование. Даже в самом широком смысле это всего лишь "терпимость", которая подразумевает не мир, а скорее холодную войну и шаткий принцип ненападения.
Концепция толерантности как современной практики политического управления появилась в США в связи необходимостью формировать единую нацию. Смысл заключался в том, чтобы терпеть различия прибывающих мигрантов, пока правительство максимально отказывает им в культурных правах и институтах (и не выделяет ни доллара бюджетных денег на поддержание их культуры!). В конечном счете, ассимиляционная машина национальной (всегда — массовой) культуры должна была стереть эти различия, ибо сами мигранты не способны защититься от пропагандистской деятельности голливудской индустрии по продвижению образа "американской мечты".
В современной ситуации национальная культура перестает быть обязательной, а коренные народы и мигранты получают права и бюджетные возможности на сохранение своей культуры. Толерантность (терпение) в этих реалиях приводит только к социальному отчуждению, возведению границ между этническими группами и, в конечном счете, образованию этнических заповедников и гетто, как это происходит в Европе.
"Такие центры помогут вести диалог, обсуждать сложные проблемы, рассказывать о том, как живут русские в Дагестане, или евреи на Дальнем Востоке, или украинцы в Татарстане. Нам необходимо побольше рассказать о религии, культуре, традициях и еще раз вернуться к нашим истокам — мы один народ, который жил всегда как одна семья", — утверждает Слюняев.
Но при чем здесь толерантность, если это образовательный проект? Из чего конкретно следует, что знание других культур непременно приводит к терпению или даже взаимоуважению? Обыватель оценивает "правильность" и приемлемость поведения других людей через стереотипы, заложенные в культуре, носителем которой является он сам. Можно ли терпеть или уважать каннибализм некоторых африканских племен или практику охоты за головами островитян Океании, если объяснить, откуда возникли эти культурные практики? Конечно же нет!
Министр говорит о "едином народе", но толерантность сама по себе – признак того, что народ не един. И в этом случае необходимы другие меры, которые не заостряют внимание на различиях, а способствуют тому, что различные по своей религии и культуре группы начинают вступать в коммуникацию, совершать коллективные действия, обретать общие ценности.
Грубо говоря, быть толерантным – значит терпеть образ "другого", которого представляют под давлением стереотипов как черта с рогами. А вовлекать в коммуникацию – значит заставлять воочию убеждаться в том, что у "другого" нет ни хвоста ни рогов. И что разумный диалог с ним возможен без посредника. Особенно если этим посредником выступают предрассудки, фобии, черные легенды и стереотипы.
Таким образом, необходимо для начала сделать выбор между толерантностью (терпением) и взаимоуважением. Либо народ един, и создаваемые Минрегионом центры должны заниматься поддержанием единства, либо народ в этнокультурном смысле многолик, и центры предлагают с этим мириться и терпеть. Это разные социально-инженерные задачи.
Но здесь есть вопросы не только к изначальной концепции, но и к воплощению. Зачем открывать центры, если их деятельность будет необязательной? Это приведет только к одному результату: целевой аудиторией станут и без того толерантные слои населения, которые решили в свободное время расширить свой кругозор.
С другой стороны, зачем строить новые центры, если абсолютно тем же самым занимаются дома национальностей, многочисленные этнографические и краеведческие музеи, которые регулярно выигрывают гранты на продвижение той же самой толерантности через точно такой же культурологический ликбез? Не проще ли тогда потратить гораздо меньшую сумму, чем полтора миллиарда, на расширение грантов и поиска новых технологий и концепций вместо программ, которые явно не работают?
Если главная задача Минрегиона заключается в обеспечении межэтнического мира и согласия, то создание центров толерантности – в лучшем случае бездарно выбранный инструментарий, в худшем – очередное поле для коррупции. Потому что терпению всегда сопутствуют ксенофобия и недоверие, а созданию новых центров – рассредоточение сил и найм молоквалифицированных кадров, а иногда и просто авантюристов от этнографии.
Правильными будут только те решения, которые вовлекают в очную коммуникацию представителей различных народов, религий и традиций на основе совместного действия. Заочные курсы по приобщению к чужим культурным артефактам никогда не смогут выполнить эту задачу. Полезной будет инициализация и стимулирование проектов, в которых участвуют представители разных этнических групп (например, прокладка дороги, наведение моста через реку, обустройство колодца в селе или создание ТСЖ в доме). Кроме того, не помешает программа, нацеленная на защиту трудовой деятельности потенциальных жертв ксенофобии, поскольку индивидуальная экономическая деятельность в инокультурном коллективе – мощнейший инструмент по интеграции и сглаживанию различий.
Но главная проблема – в том, чтобы отказаться мыслить "толерантно". Ничто не сможет убедить человека признать себе равным "другого", если не будет установлена личная коммуникация. И тем более, если в зазор обезличенного общения будут проникать СМИ со своим языком вражды, "нетолерантная" статистика по бытовым преступлениям и навязываемая правительством идея, что "других" надо терпеть, а не решать совместно простые проблемы, общие и для "них", и для "нас".